Глава 9. Умб-озеро. Берег восточный
Умб-озеро – водораздел Ловозер, ледник отпрессовал западный его берег, восточный рухнул в разлом материков отвесными берегами. Странный диссонанс белого южного камня и дремучих Кольских лесов. Скальные выходы в сочетании с бездонными болотами в низинах, на подъемах – вся чаша озера, словно опрокинутое небо, у тебя под ногами, на спусках – небо скрывается в лоскут, и зеркало воды сужается до заурядного пруда.
Но эта вся лирика – после, а пока – организаторы отчаянно спорили, где, собственно, старт на сей сказочный участок. Увы, заезд сюда знал только Женя Ведерников, светлая ему памяти. Вся спортивная группа сконцентрировалась у предполагаемого места старта и предавалась праздному трепу. Какс с Викторкой обстоятельно осмотрели «Черную Каракатицу» – занятный пример того, что можно сделать из УАЗки, имея немало фантазии и лавэ, трепнулись с Фунтом, озабоченным превращением его рессор в параболические, и, наконец, присели на гибрид ЗиЛа и УАЗика Марека. С неподражаемым польским акцентом Марек нахваливал свое чудовище. Подписываюсь – при попытке промять его передний мост, снабженный усиленными рессорами и двумя парами амортов типа «Плаза»(это не реклама!), Какс чуть не получил неоперабельный гемморой, а УАЗка даже не шелохнулась!
Ну и что говорить, на капоте каждого из исследуемых пепелацев развернут был импровизированный походный столик, где главным блюдом была Она – и прихлебывалась весьма активно… Эх, что-то в этом есть – дрожишь, как скаковая лошадь перед стартом, впереди – обещано полное утопилово, весь на стрессе и адреналине, - а ГАИ очень далеко, можно и позволить чуть для полного слияния и чувства вседозволенности…
Наконец, старт был найден, и ключи повернулись на «старт»… Группа подобралась по силам – Синий Слон и Марек. Серега стартовал прямо за нами. Как джентльмен, Какс помнил о борьбе за последнее и предпоследнее место, и обещал Серегу подождать на первой же засаде, чтоб все было по честному. Она себя ждать не заставила. Хотя и представляла собой всего лишь нагромождение камней размером с колесо диаметром 33 дюйма. Марек поджал педальку, и умчал, сотрясая окрестности скрипом рессорных пластин и хлюпаньем многочисленных «Плаз». Диско такие штуки предпочитал преодолевать не торопясь, тут как раз и Серега подоспел. Гонка вошла в обычный режим – «что есть скорость – убивалово машины, а она роднее девушки любимой…», так что – спонсеров у нас нету, сами ми не местные, передвигаемся помалу. Легенда представляла собой обширное поле для мозговой деятельности – весьма была условна. На участок длиною примерно в 25-30 кил легенда умещалась в две неполные странички, - штурмана тихо потели и слагали с себя ответственность. Ответственность их попиралась многослойным матом пилотов и наливом спиртуозы. Штурмана веселели и импровизировали. Особо не потеряешься, - справа озеро, слева сопки. Погода привычно выставляла все это великолепие в лучшем его виде – просто южный берег Крыма, да и только. Участки по пляжу перемежались с подъемами на сопки, особых засад, окромя привычных уже камней, не было. Все располагало к приятному времяпрепровождению, соответствующее настроение следовало подогревать, что и осуществлялось прямо на ходу, с передачей тостов по рации. Становилось все веселее и веселее.
Наконец, появилась причина остановки и устройства настоящего пикника на капотах – засевшая в грязной колее «Паджера» Никиты. Сдернув ее с места, команды Ренджа и Диско привычными движениями раскинули стол над двигателями. Украшением его являлась все та же «Тигода». Убывала она с быстротой бензина в баке Ренджа. Рейд шел по другой стороне озера, ни что сзади не подпирало, квасили в свое удовольствие, тем более что впереди согласно легенде ожидал брод глубиной 1,5 – 2 метра. Серега заранее стенал и предвкушал очередную борьбу с водой в салоне и движке.
Перед подъездом к броду по рации получили холодящую душу информацию о «Черной Каракатице». Она сбилась с легенды, уехала в лес и где-то там развалила себе рулевое. Гидроусилитель на УАЗке – излишняя роскошь! По информации, умчался их спасать Сан-Саныч, и сам исчез. Следом за ними устремилась Синяя Птица. Мы решили, что будем лишними на этом празднике жизни, и продолжили путь. Обещанный брод впечатлял шикарным окружением – белые галечные пляжи, песочек, витиевато изогнутые сосенки. На том берегу брода один из Уралов организаторов мастерил обед, по ходу наблюдая за сумасшедшими маленькими машинками, утопавшими по крышу. С ним в компании тусовалась «Сантана», у которой после преодоления брода отказалось функционировать все, что можно. Экипаж ее извлекал из нутра пепелаца всякие кривые железяки, проводочки, свечечки и пытался все это присунуть обратно сообразно инструкции завода-изготовителя. Инструкция явно не соответствовала автомобилю, и «Сантана» медленно переходила в разряд недвижимости. Диско смело плюхнулся в брод, и только когда вода уже стала подкатывать к лобовому стеклу, Какс сообразил, что все окна в машине – нараспашку, а глубина явно превышала их уровень. Со страху Какс нашел единственно правильный в этой ситуации выход – вдавил тапку в пол, и Диско, разметывая воду двумя красивыми усами в разные стороны, вылетел на противоположный берег, почти не промочив салон. Экипаж Урала разразился аплодисментами и поднял тост.
Рендж добрался только до половины брода и успокоился, тихонько впитывая воду в кузов и горшки через остывающую выхлопную трубу. На этот раз решили не винчевать его, а дернуть. Дернули довольно благополучно – песок в этом месте обладал какой-то странной особенностью не всасывать в себя машину, а предоставлять довольно неплохое сцепление без проседания в глубину. Дикий, наверное. Пока Рендж обсыхал, Какс с Викторкой искупнулись, раскатали маленькую «За брод», позагорали и исполнили еще массу естественных надобностей.
После длинного пляжа шел пологий подъемчик с торфянником, на котором, как ни странно, еще оставались возможности объезда. С верхушки этого подъема открылась дивная картина маслом – «Сан-Саныч, преодолевающий брод на хвосте у Синей Птицы». Синяя Птица, волокущая в кузове «Каракатицу» а на веревке – Сан-Саныча, пресекла брод, едва замочив подножки кабины. Бедняга же Сан-Саныч, не имея возможности выбирать путь, исчез в брызгах, пене, выхлопе Синей Птицы и мате по самую крышу, похоже, даже не успев понять, а что, собственно, произошло. В лучах закатного солнца эта группа словно сошла с полотна, живописующего подвиги гиперборейцев.
Солнце почти исчезло за горизонтом, а пути, если верить легенде, было еще немало. Опять же, заявлен еще один брод. В низинках стало посырее, пошла неприятная смесь камней и грязи. Стемнело окончательно, но Диско пер довольно бодро, кромсая темноту лучами многочисленных прожекторов. За неторопливой беседой наквакавшегося экипажа потеряли Рендж. Рация у Сереги была весьма слабовата – только в пределах прямой видимости. Пока разворачивались, мимо проплыл в темноте один из Уралов организаторов. В кузове его приютилась группа туристов –велосипедистов, невесть каким ветром занесенных в эти края. Лица их зеленоватым оттенком промелькнули в свете фар Диско – явные признаки морской болезни, - посиди-ка в кузове Урала, рассекающего по таким каменюкам… Вернулись за Серегой. У него в очередной раз отвалился вентилятор охлаждения – вискомуфта давно была законтрена здоровенной гайкой, но, видать, штурман поленился затянуть ее как следует – вентилятор весело заскакал в подкапотном пространстве, угрожая радиатору и прочим тонким штучкам. Без стакана было не разобраться.
Через полчаса Рендж снова пропал. На этот раз Серега, с учетом всего выпитого, ловко пристроил его на булыжнике посреди грязевой ванны, и лениво перепирался со своим штурманом, кому принимать сии лечебные грязевые ванны первым. В конце концов штурман перелез на дорогостоящий капот, и, как заправский ковбой лассо, набросил трос на крюк Диско. Ренджа благополучно сдернули.
Потом Рендж снова исчез. Но впереди уже виднелся брод, жизнь вокруг него била ключом, возвращаться было лень, рация бурчала что-то вроде «Все ОК, буль-буль…». Штурман пошел изучать обстановку. Через бурную речку шириной метров двести был (когда-то) проложен мост. Ныне он представлял собой продольные балки, на которые поперек были набросаны бревна различных, – от 20 до 50 см-, диаметров в поперечнике. Говорят, вполне был приличный мост, но по нему промчал Фунт…
Быстро промчал… Торопился… Про него, Фунта, много чего говорят... Более вид моста напоминал сцену не снятого еще фильма «Немцы в панике переправляются через Южный Буг на тяжелой бронетанковой технике, бросая обоз, убитых и раненных». Представитель переправившихся незамедлительно прибыл в лице штурмана Бори Игоря. И стал рассказывать всякие страшные истории о глубоких омутах, высоких камнях и крепких парнях. Напоили его в течение десяти минут и отправили обратно – за каким-нибудь Сусаниным, желающим продемонстрировать нам путь под водой. Сусанин тут же явился в лице самого Бори, с криками возмущения по поводу нажратого и непьющего доселе штурмана, которого споили беспринципные туристы. Эмоции были сурово задвинуты на второй план,- «Веди!».
Брод оказался не особенно глубок, но предельно насыщен камнями. Рука Какса уже порядком дрожала под воздействием выпитого, да и с глазомером было не все в порядке. Так что отдельные места брода проходились методом многочисленного научного тыка нежными частями трансмиссии, вплоть до характерного хруста. Благополучно перебравшись на противоположный берег, событие это отметили и стали ждать остальных. Показалась Синяя Птица (любопытно, экипаж еще синее?), в компании с Сан Санычем. Тот уже почему-то перемещался своим ходом – удивительна способность Сан Саныча восстанавливать свой металлолом до состояния самостоятельного передвижения в максимально сжатые сроки. Так же удивительна способность засадить этот металлолом в том месте, где никто никогда не сидел. Истинное умение джипера просыпается в Сан Саныче при виде места, где никто не умудрялся посадить свой автомобиль,- лавры призера тележвачки «А вам слабо?!» щекочут. Короче, легких путей он не искал, Сусаниных не нанимал, а попросту использовал все возможности английского автомобиля, подкрепляя их российскими идиоматическими выражениями. Сей компот привел Сан Саныча в самое гиблое место в броду,- Рендж угнездился промеж камней с упорством скалолаза, цепляющегося за жизнь на вертикальной стене. Водилы с Синей Птицы устало взмахнули руками и отправились пить водку, сказав что-то типа «Да за….. мы с ним воевать», Сан саныч бодро вспрыгнул на капот, помахивая тросом, - ну а чей крепкий крюк претендовал на этот трос? Да, утомленный читатель – конечно крюк многострадального Диско…
Развернувшись для боевого захода, Диска хрюкнул дизелем и лихо дернул Рендж. С тем же успехом можно было попытаться опрокинуть Саяно-Шушенскую ГЭС. Вторая попытка была столь же безрезультатной. Наконец, лошадиные силы, две тонны массы и крепкие выражения зрителей сделали свое дело – Рендж сдернулся с места. Но был и второй результат, менее успешный – Диска потерял возможность передвигаться самостоятельно на своих четырех. Два осталось, уподобив гордость английского автопрома классическим «Жигулям». Первичный осмотр ничего не дал, - не наводилась резкость, - тактильный анализ органов переднего моста выявил, что с правой стороны моста вытекает жидкость с приятным запахом дорогостоящего трансмиссионного масла. До лагеря оставалось немного по приличной дороге, и решено было, заблокировав межосевой, двигаться самостоятельно. По прибытии не осталось даже сил сковырнуть пробку с очередной «Тигоды», и экипаж захромавшей Диски рухнул на камни и ушел в Страну вечной охоты. Занимался рассвет…
